Юрий Шатунов родился 6 сентября 1973 года в Башкирии.
После смерти родителей, был взят на воспитание своей тётей, но на совсем взять она его не могла, и основное время Юрий Шатунов проводил в Акбулакском детском доме. Затем был переведён в Оренбургский детский дом №2, где и познакомился с поэтом и композитором Сергеем Кузнецовым, автором всех песен группы "Ласковый май". Это знакомство не было случайным.

Вот что рассказывает об этом Сергей Кузнецов:
Старый директор интерната куда-то ушёл, а на его место перевели Валентину Николаевну Тазикенову, которая до этого руководила Акбулакским детдомом (это в области,

неподалеку от Оренбурга). Из Акбулака она привезла в Оренбург несколько старших воспитанников и выпускников. Среди этой ударной бригады оказался и Слава

Понаморёв. В Оренбурге Валентина Николаевна устроила Славу руководителем

интернатского технического кружка. Пока Пономарев возился с картингами, ему было не

до музыки. Но когда дела в техническом кружке пошли нормально - Слава заглянул в мою рабочую каморку. Не мог не заглянуть... По натуре он был музыкантом. Вернее, любителем музыки, как и я. Играл на гитаре.
Мы подружились.
Как-то я пожаловался Славе, что не могу найти солиста. Пономарев пожал плечами:
- Что ж ты раньше не сказал? Давай попробуем одного паренька из Акбулакского детдома.

Ему тринадцать лет. Голос не знаю как, а слух - обалденный... Юрка Шатунов.
Я сказал:
- Вези...

Слава укатил в Акбулак и скоро вернулся с нахохленным, как чиж на мокрой ветке,

подростком.

Я протянул ему гитару:

- Ну, давай, Лоретти из Акбулака, сбацай что-нибудь. Юра взял гитару, откинулся спиной на дверной косяк. От этой его позы моя каморка сразу превратилась в какую-то подворотню,

 но стала почему-то уютнее.
- Живи, родник, живи, родник моей любви, - запел Юра. Сначала он пел нехотя, будто сдавая экзамен по ненавистному предмету. Потом забыл про экзаменатора, то бишь про меня,

 про Славу Пономарева, с гордым видом собственника слушавшего песню Лозы, про то, что на карту поставлена его, шатуновская судьба. Хотя, что решается судьба, он, может,

 и не забывал. Только совершенно по-разному мы понимали, куда должна направиться его

 жизнь. Мне, слегка ошалевшему от его голоса, уже представлялось, как этот голос будет

дарить тепло, доброту, нежность тысячам людей, как будет напоминать им, что мир невелик,

 и нельзя в нем гадить.

- Вода родника, живая вода, ты как любовь чиста... - пел Юра, взлетев голосом, нет,

не к верхней октаве - к самой надежде, к вере, что, хоть и нелегкой будет новая жизнь,

но все-таки легче, чем в Акбулаке, что еще существует родниковая чистота человеческих отношений.

Я остановил его и спросил:

- Будем петь? В группе?

Он кивнул головой. Без особых эмоций, потому что еще жил в песне, которую я прервал.
Я сел за "Электронику" и показал мелодию песни "Вечер холодной зимы".

Потом наскоро написал на клочке бумаги слова.

   - Есть у меня такая песенка... Давай попробуем.
Юра взял бумажку. Опираться на косяк двери не стал. Подошел к инструменту.

Теперь это был немного другой человек.
Я положил пальцы на клавиши, и Юра запел, слегка отставая от музыки,

 так как разбирал мои каракули:

- Еще не скоро до весны,
И звезды скрылись в снежных тучах.
Метели, вьюги холодны,
Но этот вечер самый лучший.
Как верю я твоим глазам,
Мы долго ждали этой встречи.
И необъятен шумный зал,
И этот вечер будет вечность...

До весны, действительно, было не скоро. На улице хмурилась зима.

Но до "Ласкового мая" оставалось совсем немного, считанные недели.

И первый шаг к нему был уже сделан. Юрий Шатунов впервые пропел мою песню.

...Потом Юра показал пальцем на "Электронику":

- А можно я на этой штуке попробую?
- Умеешь, что ли?
- Не-а, но сейчас научусь.

Я с иронией уступил ему место за клавишами. И он, ни разу, как оказалось, не видевший электрооргана, уверенно воспроизвел мелодию, которую я только что играл.

 Слух у него и впрямь оказался обалденым.
Как-то я подошел к Юрке, сказал:
- До Нового года осталось с гулькин нос. Еще не поздно отказаться от дискотеки,

Первое выступление группы состоялось, как и планировалось,

на Новогодней дискотеке в интернате 31 декабря 1986 года. Даже в день выхода на сцену названия у группы ещё не было. Нужно было его срочно придумать, чтобы группу могли представить публике. Было озвучено несколько вариантов, наконец

Сергей предложил назвать группу "Ласковый май" по словам песни "Лето":

"Нам кажется длинной зима-зима, но Ласковый май вступит в права...".

Как говорил сам Кузнецов: "Название не понравилось никому. И мне тоже.

 Решили, что ни будь придумать другое… А теперь некогда придумывать.

На сцену надо…Так и решили оставить…".

С 1987-го года начинается гастрольня жизнь "Ласкового мая".

 Сергей Кузнецов и Юра Шатунов стали выступать на местных дискотеках в

 Оренбурге и выезжать в область.

Юра Шатунов никогда не мечтал и не хотел петь на сцене, ему больше нравились хоккей и картинг. Но по сути, музыка всегда интересовала его. В раннем детстве он самостоятельно научился игре на аккордеоне и гитаре.

К февралю 1988 года Юра Шатунов и Сергей Кузнецов записали 6 песен:

Первый свой альбом "Белые розы" они сдали на вокзале в кооперативный киоск, в котором записывали кассеты на заказ. Поскольку в те годы в СССР совершенно не было никакой музыкальной индустрии, магнитоальбомы распространялись

студиями звукозаписи по почте и пиратским способом: через кооперативные киоски.

Дальше произошло удивительное. Через этот киоск кассета разошлась по всему

 Советскому Союзу. Её переписывали и множили тысячи раз. Голос Шатунова слышался из автобусов и троллейбусов, несся из открытых окон, звучал на дискотеках.

 и весть о талантливом мальчике дошла до местного телевидения.

Журналисты приехали прямо в интернат, чтобы взять интервью у Юры и его друзей, одноклассников и одноклассниц.